Человек, отдавший себя Квесту
Инна Ростовцева (г.Москва)

Квест? Что такое Квест? Думаю, не каждый читатель сможет ответить на этот вопрос. Как не могла и я, пока мне не попал в руки журнал "Урания", целиком посвященный Квесту. Ни одно из русских слов не передает в полной мере многообразия значений емкого английского слова Quest - Квест: путешествие, странствие, путь, поиск, поход. Ибо это не просто слово, а скорее понятие, символ, жанр наконец, присущий больше западной, чем русской традиции.

Мы знаем о нем понаслышке… Знаем, что он связывается с "Властелином Колец" Дж. Р.Р. Толкиена, признанным англичанами лучшей книгой времен и народов.

Герой Квеста? Он уверен в успехе, пусть другим кажется недостаточно сильным, - не схож ли он в чем-то с Иваном-дураком из русских сказок, который спит на печи, но до поры до времени (наблюдение Т. Антонян); в свете Квеста по-новому проявляется и замечательная работа русского философа Евгения Трубецкого "Иное царство" и его искатели в русской народной сказке", где говорится о "слабости волевого героического элемента", "женственном характере", отражающем привычку русского человека перекладывать с себя ответственность - на Василису Премудрую, Царевну-Лягушку, Волшебную Щуку и т.д.

Конфликт Добра и Зла? Но есть ли главная слабость Зла в недостатке воображения: в то время как Добро может вообразить себя Злом, Зло не в силах себя поставить на место Добра; любые союзы Зла со Злом ненадежны, так как Зло любит лишь себя и все такого рода альянсы продиктованы страхом или надеждой на выгоду.

Плоды Победы? Кто-то должен отказаться от всего, все отдать, "чтобы другие могли сохранить это".

Как мы видим, история Квеста, затрагивая прежде всего субъективную жизнь человека, позволяет нам точнее оценить и окружающую нас реальность. Сделать правильные выводы, что силу нельзя победить одной лишь силой: ведь именно слабый и совсем негероический герой Квеста часто берет на себя тяжкую ношу Кольца.

Личность и судьба Даниила Андреева, визионера и пророка, жертвы и героя одновременно, органично входит в миф Нового Квеста. Он открыл свой путь в литературе, названный им как "трансмиф метакультур"; погибший роман "Странники ночи", неоконченная поэма "Песнь о Монсальвате" - вариант легенды о поисках Святого Грааля, ранняя поэма "Титурэль", уничтоженная после следствия "органами" и восстановленная автором в тюрьме, - вот видимые вехи этого пути. Но есть и невидимые. Есть плата за Квест, а это всегда "боль, максимальная отдача и чистота" (Н. Трауберг. "Крест небесного Квеста").

Несколько неизвестных страничек из тюремного дневника Даниила Андреева от 1954 года (публикация Б.Романова)*, показывают нам источник этой боли, сопряженной не только с физическими страданиями узника в недрах Владимирской тюрьмы, с непониманием окружающих людей ("Это такие утилитары"), но и - что не менее важно - с внутренней борьбой: "Страшна не внешняя тюрьма, а внутренняя, душевная: закрытость органов духовного восприятия, отсутствие связи с духов[ным] миром, жалкая ограниченность кругом сознания. Вот то [нрзб]: Духовной жаждою томим в пустыне мрачной я влачился… О, все, все отдать лишь бы Он явился мне на перепутье! Пройден какой-то рубеж жизни, после которого мир и жизнь становятся имеющими цену только при условии духовного прозрения… я изнемог от сомнений, незнаний, блужданий и жажды. Поддержите на пути, на этом страшном отрезке пути - в двойном заключении".

* "Ураниия" 1997, № 2.

Даниил Андреев заплатил двойную цену за Квест. И "Великие братья Синклита" "Михаил, Николай и Федор" (по-видимому Лермонтов, Гоголь и Достоевский) и, конечно уж, Пушкин с его "Пророком", первую строку которого он произносит как свою, вывели его, безымянного странника ночи, "в странствие по иным слоям планетарного космоса".

Открытие состоялось. Квест удался.