Основа
нашей надежды – верность и всемогущество Бога.
Роза
Мира: ни всемогущества, ни верности.
Бог
есть любовь – почему Апостол так считает?
Библия
и Церковь: Единородный Сын Божий, равный Отцу и совечный Ему.
Роза
Мира: не Единородный и не Бог.
Библия:
Ангнец, закланный от создания мира.
Роза
мира: миссия Христа трагически оборвана
Люди, которые находятся в духовном поиске, часто
смотрят на церковных христиан с недоумением и обидой. Христиане известны как
люди, часто говорящие “нет”. Понятно,
когда христиане говорят “нет” каким-то явно плохим вещам – воровству, блуду или
наркотикам. Большинство духовных искателей согласны, что это плохие вещи. Если
мы не хотим потерять здоровье, мы должны
говорить “нет” наркотикам; если мы не хотим потерять семью – мы должны говорить
“нет” супружеской измене, так далее. На этом уровне наше “нет” вполне понятно.
Непонимание и обиду вызывает другое – почему христиане отвергают “Розу Мира” –
книгу, которая ничего подобного не проповедует, но проповедует, напротив, возвышенную этику и утонченную духовность.
Цель этой брошюры – объяснить, почему мы, христиане,
говорим нет Розе Мира. Мы рассмотрим, что мы потеряем, если скажем ей “да”.
“Роза Мира” – очень большой по объему текст,
содержащий подробное описание целого мира, огромную, подробную картину со
множеством деталей. Подробное сравнение этой картины с тем, что открывает нам
Библия, было бы, конечно, полезным, но потребовало бы слишком много времени.
Поэтому в этой работе я сосредоточусь на лишь некоторых моментах, которые
представляются мне ключевыми.
Иногда люди
противопоставляют “веру как приверженность определенным догматам” и “веру как
личное отношение”. Это ошибка; личное отношение христианина к Богу, его
личное доверие и надежда неразрывно связана с верой в определенные истины о
Боге. Личное доверие и надежда – и как жизненная позиция, и как
эмоциональное переживание – стоит на определенном, догматически четком,
представлении о Боге; если мы разрушаем это представление, мы разрушаем все – доверие, надежду, духовную жизнь и этику.
Уже самое
простое и повседневное проявление христианской веры – молитва, предполагает
определенное представление о Боге. Господь Иисус учил Своих учеников молиться
так:
Молитесь же так: Отче наш, сущий на
небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и
на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам
долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но
избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь.
(От Матфея 6:9-13)
Иисус наставляет нас просить о хлебе насущном, о прощении грехов,
об избавлении от лукавого – тем самым Он наставляет нас верить, что все это
находится во власти Бога.
Бог, о котором говорит Иисус, безусловно в состоянии позаботиться
о тех, кто надеется на Него:
Не две ли
малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли
Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены; не бойтесь же: вы лучше
многих малых птиц. (Матф.10:29-31)
Это детское доверие
Отцу связано с библейским образом Бога, Который постоянно заботится о Своем
творении:
С небес призирает Господь, видит всех сынов
человеческих; с престола, на котором восседает, Он призирает на всех, живущих
на земле: Он создал сердца всех их и вникает во все дела их. Не спасется царь
множеством воинства; исполина не защитит великая сила. Ненадежен конь для
спасения, не избавит великою силою своею. Вот, око Господне над боящимися Его и
уповающими на милость Его, что Он душу их спасет от смерти и во время голода
пропитает их. (Пс.32:13-19)
Мы можем
просить Бога и о нашем вечном спасении, и о наших временных обстоятельствах,
потому, что все это в Его руках. Жизнь христианина – это жизнь в молитве; верующий просит о прощении грехов, благодарит
Бога за Его благодеяния, просит о помощи Божией в различных обстоятельствах
своей жизни.
И вот этой молитвы к Богу мы бы лишились,
последовав за “Розой мира”; рассмотрим, почему это так.
В основе христианской веры лежит убежденность
в верности и всемогуществе Бога. Бог верен. Его верность означает не только то,
что Он никогда не лжет, но и то, что на Него можно всецело полагаться. Бог
надежен. Он оправдает надежды тех, кто полагается на Него.
Бог не
человек, чтоб Ему лгать, и не сын человеческий, чтоб Ему изменяться. Он ли
скажет и не сделает? будет говорить и не исполнит? (Числа 23:19)
Псалмопевец выражает уверенность, что ему не
придется стыдиться того, что он возложил свою надежду на Бога
На Тебя,
Господи, уповаю, да не постыжусь вовек. (Псалтирь 70:1)
Такое упование
с необходимостью предполагает веру во всемогущество Бога. Бог не просто хочет,
но и в состоянии позаботиться о верующих; это в Его власти. Вы не можете
полагаться на кого-то, кто не в состоянии Вам помочь.
В самые трудные времена верующие знают, что
их временная и вечная участь – в руках Бога, Бога, которому они могут
довериться:
не бойся, ибо Я с тобою; не смущайся, ибо Я
Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей.
(Исаия 41:10)
Итак страждущие по воле Божией да предадут
Ему, как верному Создателю, души свои, делая добро. (1-е Петра 4:19)
Все, через что доведется пройти верующему, Бог обратит к его
благу:
Притом знаем, что любящим Бога, призванным
по [Его] изволению, все содействует ко благу. (К Римлянам 8:28)
Так, в любых обстоятельствах верующий успокаивается тем, что все,
что происходит с ним – часть того пути, которым верный и всемогущий Господь
ведет его в вечной радости.
Но я всегда с Тобою: Ты держишь меня за
правую руку; Ты руководишь меня советом Твоим и потом примешь меня в славу.
(Псалтирь 72:23,24)
От этой веры
нам пришлось бы отказаться, если бы мы сказали “да” “Розе Мира”. Бог “Розы
Мира” не всемогущ; а это, как мы увидим, делает неактуальным вопрос о Его
верности. Это Бог, на которого ни в малейшей степени нельзя положиться.
Вот почему так часто встречается здесь
слово "демиург", в старинных религиях почти не употреблявшееся.
Демиурги - все, кто творит во славу Божию, из любви к миру и его Первотворцу.
Он
абсолютно благ.
"Он всемогущ", - добавляло
старое богословие.
Но если Он всемогущ - Он ответственен за
зло и страдание мира, следовательно. Он не благ. (“Роза Мира”)
Посмотрим, что
конкретно в “Розе Мира” означает отрицание всемогущества Бога. Прежде всего,
оно касается предполагаемой неспособности Бога донести до людей Свое слово. Вот
что Д.Андреев пишет о Евангелии:
Почему Иисус не облёк в письменную форму
изложение Своего учения? Почему предпочёл доверить эту задачу Своим ученикам?
Ведь, даже будучи боговдохновляемыми, евангелисты оставались людьми, а великий
враг не дремал, и даже на книгах Нового Завета явственно различается местами
его искажающее прикосновение. Но Христос не мог изложить Своего учения в книге
потому, что учением были не только слова Его, но вся Его жизнь. Учением было
непорочное зачатие и Его рождение в тихую вифлеемскую ночь, озарённую пением Ангелов;
Его беседа с Гагтунгром в пустыне и Его странствия по галилейским дорогам; Его
нищета и Его любовь, исцеления больных и воскрешения мёртвых, хождение по водам
и преображение на горе Фавор; Его мученичество и воскресение. Такое учение
могло быть изложено, хотя бы с пробелами и ошибками, только живыми свидетелями
этого божественного жизненного пути. Но в пробелы вкрался исконный враг;
проникая в человеческое сознание авторов Евангелия, он сумел извратить многие
свидетельства, исказить и омрачить идеи, снизить и ограничить идеал, даже
приписать Христу слова, которых Спаситель мира не мог произнести. У нас ещё нет
способов отслоить в Евангелии подлинное от ошибочного, нет точных критериев,
нет очевидных доказательств. Каждому, читающему Новый Завет, следует помнить
лишь, что учение Христа - это вся Его жизнь, а не слова только; в словах же,
Ему приписываемых, истинно всё, что согласно с духом любви, ошибочно всё,
отмеченное духом грозным и беспощадным.
Итак, согласно Д.Андрееву, Евангелие искажено
великим врагом, и Бог оказался бессилен этому помешать. Но тогда возникает
неизбежный вопрос – а чему вообще нам остается верить, если то, что христиане
почитают, как слово Божие, искажено
врагом? Мы узнаем, Кому нам доверять и на что нам надеяться, не иначе, как из
слова Божия; то же слово преподает нам заповеди, говорящие нам о том, как
поступать. Верность Бога проявляется в том, что Его слово – истинно:
Всякое слово Бога чисто; Он - щит уповающим на Него.
(Притчи 30:5)
Для Апостолов доверие Богу проявляется в доверии Его слову.
Апостол Павел приводит в пример Авраама:
не поколебался в обетовании Божием
неверием, но пребыл тверд в вере, воздав славу Богу и будучи вполне уверен, что
Он силен и исполнить обещанное. Потому и вменилось ему в праведность. (К Римлянам
4:20-22)
Вера Авраама –
это вера в непреложность Божьего слова. Псалмопевец восклицает:
Ты
покров мой и щит мой; на слово Твое уповаю. (Псалтирь 118:114)
Этого упования и лишает нас “Роза Мира”.
Евангелие искажено врагом, так что “у нас ещё нет способов отслоить в Евангелии
подлинное от ошибочного, нет точных критериев, нет очевидных доказательств.”
Там, где оставаясь христианами, мы находим истинные и непреложные слова Божии,
приняв РМ мы найдем только полную неопределенность – Божии это слова или
вражии, перевраны ли они, и если перевраны, то насколько. Никакое упование на
слово Божие в этой ситуации делается невозможным.
У нас,
оказывается, просто нет никаких ясных и определенных известий от Бога, нет
обетований, которым мы могли бы довериться, нет ясных заповедей, которым мы
могли бы покориться. В Библии, по Д.Андрееву, звучат голоса самых разных, в том
числе злых, духов, и понять, где тут говорит Бог, не представляется возможным:
Метаисторическое
исследование Библии дало бы возможность проследить, как инспирировались пророки
демиургом этого народа; как искажённо, но всё-таки его голос улавливали
создатели книг Иова, Соломона, Иисуса Сираха; как вначале примешивалась к этому
откровению, снижая его, инспирация из Шалема, от стихиали горы Синай, духа
сурового, жёсткого и упорного; и как потом книги Ветхого Завета начинают всё
более омрачаться нотами гнева, ярости, воинственности, безжалостной
требовательности: характерными интонациями уицраоров. Но монотеизм, как
всенародная религия, был необходим, и здесь, именно здесь он был всё-таки дан;
в этом историческая и метаисторическая заслуга еврейства. Важно то, что,
несмотря на бесчисленные подмены, вопреки спутанности инстанций, вдохновлявших
разум и творческую волю создателей Ветхого Завета, монотеистическая религия
сокрушена не была и под "Я" библейских книг можно, хотя, конечно, не
всегда, понимать Всевышнего.
Итак, РМ предлагает нам образ Бога, которому мы не
можем довериться – у нас просто нет Его надежного слова, которому мы могли бы доверять,
Бога, на которого мы не можем полагаться – чем поможет нам Бог, бессильный даже
донести до нас Свое слово?
Неизбежный практический вывод из этого –
невозможность молитвы. Да самая простая молитва – скажем, о здоровье близкого
Вам человека – становится бессмысленной, потому, что просто не во власти Бога
помочь Вам.
Значит ли это, что РМ лишает нас вообще
всякого упования? Нет. Просто упование, предлагаемое РМ – это упование не на
Бога. В самом деле, откуда Д.Андреев получил сведения об искаженности Библии?
От неких духовных собеседников, которых он описывает так:
Не смея и
заикаться о чём-либо подобном, я имел, однако, великое счастье бесед с
некоторыми из давно ушедших от нас и ныне пребывающих в Синклите России. К
совершенно потрясающим переживаниям их реальной близости я почти не смею
прикоснуться пером. Не смею назвать и имена их, но близость каждого из них
окрашивалась в неповторимо индивидуальный тон чувств. Встречи случались и днём,
в людной тюремной камере, и мне приходилось ложиться на койку, лицом к стене,
чтобы скрыть поток слёз захватывающего счастья. Близость одного из великих
братьев вызывала усиленное биение сердца и трепет торжественного благоговения.
Другого всё моё существо приветствовало тёплой, нежной любовью, как
драгоценного друга, видящего насквозь мою душу и любящего её и несущего мне
прощение и утешение. Приближение третьего вызывало потребность склонить перед
ним колена, как перед могучим, несравненно выше меня взошедшим, и близость его
сопровождалась строгим чувством и необычайной обострённостью внимания. Наконец,
приближение четвёртого вызывало ощущение ликующей радости - мировой радости - и
слёзы восторга. Во многом могу усомниться, ко многому во внутренней жизни
отнестись с подозрением в его подлинности, но не к этим встречам.
Видел ли я их самих во время этих встреч?
Нет. Разговаривали ли они со мной? Да. Слышал ли я их слова? И да, и нет. Я
слышал, но не физическим слухом. Как будто они говорили откуда-то из глубины
моего сердца. Многие слова их, особенно новые для меня названия различных слоёв
Шаданакара и иерархий, я повторял перед ними, стараясь наиболее близко передать
их звуками физической речи, и спрашивал: правильно ли? Некоторые из названий и
имён приходилось уточнять по нескольку раз; есть и такие, более или менее
точного отображения которых в наших звуках найти не удалось. Многие из этих
нездешних слов, произнесённых великими братьями, сопровождались явлениями
световыми, но это не был физический свет, хотя их и можно сравнишь в одних случаях
со вспышками молнии, в других с заревами, в третьих - с лунным сиянием. Иногда
это были уже совсем не слова в нашем смысле, а как бы целые аккорды
фонетических созвучии и значении. Такие слова перевести на наш язык было нельзя
совсем, приходилось брать из всех значений - одно, из всех согласованно
звучащих слогов - один. Но беседы заключались не в отдельных словах, а в
вопросах и ответах, в целых фразах, выражавших весьма сложные идеи. Такие
фразы, не расчленяясь на слова, как бы вспыхивали, отпечатываясь на сером листе
моего сознания, и озаряли необычайным светом то тёмное для меня и неясное, чего
касался мой вопрос. Скорее даже это были не фразы, а чистые мысли,
передававшиеся мне непосредственно, помимо слов.
Так, путь метаисторических озарений, созерцаний
и осмыслении был дополнен трансфизическими странствиями, встречами и беседами.
Именно по внушению этих духовных собеседников
Д.Андреев объявляет Евангелие искаженным, именно к ним он относится с
безусловным доверием – доверием, которое он предлагает разделить читателям
книги. Как он говорит в процитированном выше отрывке
Во многом
могу усомниться, ко многому во внутренней жизни отнестись с подозрением в его
подлинности, но не к этим встречам.
Конечно, у
читателя-христианина немедленно возникает вопрос – если даже Евангелие искажено
врагом, то какие у нас основания считать “Розу Мира” неискаженной? Если
допустить, что враг даже Евангелистов заставил лжесвидетельсвовать об Иисусе,
то почему сам Д.Андреев избежал такой участи? Почему “Розе Мира” верить можно,
а Евангелию – нет? В самом деле, Д.Андреев пишет
Ведь, даже будучи боговдохновляемыми,
евангелисты оставались людьми, а великий враг не дремал, и даже на книгах
Нового Завета явственно различается местами его искажающее прикосновение.
Но ведь сам Д.Андреев человек, и у нас нет
основании надеяться, что великий враг с тех пор задремал – почему мы должны
больше доверять духовным собеседникам Д.Андреева, чем Евангелистам? Почему
Евангелие искажено, а вот “Роза Мира” избежала такой участи? Внятного ответа на
этот вопрос нет. Нам предлагается просто уверовать в то, что духовные
наставники Д.Андреева правы, а священнописатели, и, соответственно,
христианская Церковь, которая принимает их как верных свидетелей истины – нет.
Итак, упование на Бога и Его слово
оказывается устраненным и на его место ставится упование на духов, наставлявших
Д.Андреева, и доверие их откровениям. Стоит ли нам идти на такой обмен?
Христиане убеждены – нет, не стоит. И это одна из причин, по которым мы говорим
“Розе Мира” нет.
Наверное,
самый известный отрывок из Библии – слова Апостола Иоанна “Бог есть
любовь”. Эти слова охотно повторяют
очень многие люди, в том числе нехристиане, и они хорошо известны в том числе и
тем, кто никогда не открывал Библию.
Этому можно только порадоваться, ибо если мы задумаемся над этими
словами, нам откроется все Евангелие – все учение о Творении, Грехопадении и
Искуплении. Библия говорит, что в основе бытия мира лежит Божия любовь –
бескорыстное желание Создателя поделиться той полнотой жизни, любви, радости,
которой обладает Он Сам. Из любви он творит мир, Ангелов, Людей – чтобы
разделить с ними Свою вечную радость.
Сопоставление
этой вести с миром вокруг нас – и с тем, что из себя представляем мы сами –
убедит нас в реальности греха. Мир полон зла и страдания, а люди далеки от того счастья, которое
предназначено им Творцом. Корни этого, корни всего мирового зла, от распадающихся
браков до мировых войн – в том, что часть ангелов, а потом и люди решили
отвергнуть замысел Создателя и предпочли мятеж и своеволие. То разрушение,
которое мы видим вокруг (и в себе самих)
– результат этого мятежа; его конечным результатом является ад, “тьма внешняя”
– окончательная утрата всякой любви и всякой радости.
Своим противлением Богу люди ввергнули себя в
очень большую беду – а в этом случае справедлива поговорка “друг познается в
беде”. Божия любовь явилась не в декларациях, не в словах, но в Поступке.
Евангелие от Иоанна, 3:16, стих, который часто называют “золотым стихом
Библии”, гласит:
Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына
Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь
вечную. (От Иоанна 3:16)
“Бог есть любовь” – это вывод, который Апостол
Иоанн делает из факта крестной Жертвы Христа
Кто не любит, тот не познал Бога, потому
что Бог есть любовь. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир
Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что
не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление
за грехи наши. (1-е Иоанна 4:8-10)
Божия любовь
открылась именно в смерти Христа за наши грехи; об этом говорит и Иоанн, и
другие Апостолы:
Ибо Христос, когда еще мы были немощны, в
определенное время умер за нечестивых. Ибо едва ли кто умрет за праведника;
разве за благодетеля, может быть, кто и решится умереть. Но Бог Свою любовь к
нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще
грешниками. (К Римлянам 5:6-8)
Любовь познали мы в том, что Он
положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев. (1
Иоанна 3:16)
Эти слова
Писания вызывают законный вопрос - как смерть человека Иисуса может быть
жертвой со стороны Бога, проявлением Его любви? Если Бог просто послал на
смерть человека Иисуса, то почему Апостолы с таким изумлением говорят о Божьей
любви, которая проявилась в этом событии? Ответ на этот вопрос - в
свидетельстве Апостолов о Боговоплощении, о том, кто такой Иисус.
В начале было Слово, и Слово было у Бога, и
Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него
ничто не начало быть, что начало быть.
И Слово
стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу
Его, славу, как Единородного от Отца. (От Иоанна 1: 1-3,14)
Во Христе пришел к нам и умер за нас не
ангел, не какое-либо иное существо, сколь угодно высокое – но Сам Творец, Сын
Божий, равный Отцу и совечный Ему. Подробное рассмотрение учения о Троице
сейчас не входит в наши задачи; но мы должны отметить, что для христианской
веры принципиально, что Отец, по Своему
замыслу и воле, послал Сына в Жертву за наши грехи, а Сын добровольно исполнил
это служение; в этом явилась спасительная любовь Бога к грешникам.
Теперь рассмотрим, что изменится, если мы
примем, в качестве надежного источника, “Розу Мира”. Какой взгляды на личность
и деяния Христа внушили Д.Андрееву его духовные собеседники? Если мы примем
“Розу Мира”, слова Евангелия
Ибо так
возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в
Него, не погиб, но имел жизнь вечную. (От Иоанна 3:16)
Нам придется признать ошибочными. Бог, о
котором говорит “Роза Мира” вовсе не отдавал Единородного Сына. Во первых,
Христос “Розы Мира” – не единородный Сын Божий, во вторых, Его смерть вовсе не
была осуществлением спасительного замысла Отца.
Согласно
христианской вере (между различными христианскими конфессиями здесь нет
разногласий), все существующее (а не какая-то его часть) сотворено Богом через
Сына, равного и совечного Ему:
В
начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у
Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало
быть. (От Иоанна 1:1-3)
благодаря Бога и Отца, призвавшего нас к
участию в наследии святых во свете, избавившего нас от власти тьмы и введшего в
Царство возлюбленного Сына Своего, в Котором мы имеем искупление Кровию Его и
прощение грехов, Который есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой
твари; ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое:
престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, - все Им и для Него
создано; и Он есть прежде всего, и все Им стоит. (К Колоссянам 1:12-17)
Бог-Сын воплотился в лице Иисуса Христа.
Наиболее ясные библейские отрывки об этом содержатся в Евангелии от Иоанна и в
Послании к Евреям:
И Слово стало плотию, и обитало с нами,
полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от
Отца. (От Иоанна 1:14)
"Слово"
упомянутое в Ин.1:1 "стало плотью" - это именно то, что христиане
называют "Боговоплощением".
Рассмотрим
также первые две главы Послания к Евреям. Сын описывается как
Бог,
многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние
дни сии говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего, чрез Которого
и веки сотворил. Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его и держа все
словом силы Своей [Вседержитель], совершив Собою очищение грехов наших [Искупитель], воссел одесную престола величия на высоте, будучи
столько превосходнее Ангелов, сколько славнейшее пред ними наследовал имя. Ибо
кому когда из Ангелов сказал [Бог]: Ты Сын Мой, Я ныне родил
Тебя? И еще: Я буду Ему Отцем, и Он будет Мне Сыном? Также, когда вводит
Первородного во вселенную, говорит: и да поклонятся Ему все Ангелы Божии [принимающий поклонение от Ангелов]. Об Ангелах сказано: Ты творишь Ангелами Своими духов
и служителями Своими пламенеющий огонь. А о Сыне: престол Твой, Боже , в век
века; жезл царствия Твоего - жезл правоты. Ты возлюбил правду и возненавидел
беззаконие, посему помазал Тебя, Боже, Бог Твой елеем радости более
соучастников Твоих. И: в начале Ты, Господи, основал землю, и небеса - дело рук
Твоих; они погибнут, а Ты пребываешь; и все обветшают, как риза, и как одежду
свернешь их, и изменятся; но Ты тот же, и лета Твои не кончатся. [Вечный и неизменный Творец
мироздания] (К Евреям 1:1-12)
Во второй
главе Послания говорится о том, что Сын Божий воспринял плоть и кровь, т.е.
стал человеком, и претерпел смерть ради спасения людей:
А как дети
причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные, дабы смертью лишить силы
имеющего державу смерти, то есть диавола, и избавить тех, которые от страха
смерти через всю жизнь были подвержены рабству. (К Евреям 2:14,15)
И “воплотился от Духа Святого и
вочеловечился” – говорит об этом Символ Веры.
Как это уже упомянуто
в приведенных стихах Библии, восприняв человеческую природу и соделавшись
человеком, Сын Божий принял муку и смерть ради нашего спасения. Об этом
упоминается и в раннее цитированном
отрывке Колл.1:
благодаря
Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во свете, избавившего
нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего, в Котором
мы имеем искупление Кровию Его и прощение грехов, Который есть образ Бога
невидимого, рожденный прежде всякой твари; ибо Им создано все, что на небесах и
что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли,
власти ли, - все Им и для Него создано; и Он есть прежде всего, и все Им стоит.
(К Колоссянам 1:12-17)
В деяниях
Апостольских говорится о "Крови Бога", которой приобретена Церковь,
т.е. о Крови Иисуса Христа:
Итак
внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями,
пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею. (Деяния
20:28)
Святой Апостол
Фома, взирая на раны Иисуса, прямо исповедует Его Богом, каковое исповедание
Иисус принимает без возражений:
После
восьми дней опять были в доме ученики Его, и Фома с ними. Пришел Иисус, когда
двери были заперты, стал посреди них и сказал: мир вам! Потом говорит Фоме:
подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои;
и не будь неверующим, но верующим. Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и
Бог мой! Иисус говорит ему: ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны
невидевшие и уверовавшие. (От Иоанна 20:26-29)
Более того,
вопрос о Боговоплощении - это центральный вопрос Евангелия вообще, так как без
веры в Боговоплощение Евангелие теряет смысл и вообще перестает существовать. Рассмотрим
это подробнее. Апостолы свидетельствуют о Жертве Христа как о Жертве со стороны
Бога, поразительном и вызывающем благоговение проявлении Божьей
любви:
Ибо так
возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в
Него, не погиб, но имел жизнь вечную. (От Иоанна 3:16)
Но
Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были
еще грешниками. (К Римлянам 5:8)
Апостол Иоанн, которому принадлежат знаменитые слова
"Бог есть любовь", произносит эти слова именно в свете Христовой
Жертвы:
Возлюбленные!
будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от
Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть
любовь. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного
Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы
возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за
грехи наши. (1-е Иоанна 4:7-10)
Если Тот, кто
умер на Кресте, не Бог - воплощенный Архангел (как, в противность тому же
посланию к Евреям, считают "Свидетели Иеговы"), просто человек (как
считают либеральные богословы) или "одна из богорожденных монад" как
считает Д.Андреев - то разговоры о Божьей любви, явившейся в этом
событии, не только теряют всякое основание (Бог-то чем пожертвовал?), но и
становятся попросту лживыми (как Божья любовь явилась в предании на смерть
Праведника, всецело уповавшего на Бога и послушного Ему?)
На это справедливо обращает внимание, например,
о.Андрей Кураев в статье “Если правы "Свидетели Иеговы"”
Но Евангелие говорит, что Тот, кто умер за
нас - не только истинный человек, но и истинный Бог, равный Отцу, совечный Ему
и пребывающий с Ним в совершенном единстве. Его Жертва - это поистине Жертва
Божия, свидетельствующая о Божьей любви.
Традиционную веру во Христа как в Бога
Д.Андреев рассматривает как неприятное препятствие на пути объединения религий:
Значительно
большую сложность являет основное противоречие между христианством и другими
религиями: утверждение божественности Иисуса Христа, как догмат, почитание Его
за воплощение одной из ипостасей Троицы. Всем известно, что остальные религии
либо соглашаются на признание Иисуса пророком в ряду других пророков, либо
игнорируют Его, иногда даже энергично отрицая Его провиденциальную миссию.
Христианство же, со своей стороны, опираясь на слова своего Основателя о том,
что никто не приходит к Отцу иначе, как через Сына, отрицает возможность спасения
для всех не-христиан.
Это препятствие он предлагает устранить за
счет отказа от традиционной христианской веры в боговоплощение.
Думается
также, что некоторые выражения, укоренившиеся в христианском богословии, почти
механически повторяемые нами и как раз являющиеся неприемлемыми для других
верований, нуждаются в пересмотре и уточнении. Как понимать, например, слово
"вочеловечение" в применении к Иисусу Христу? Неужели мы и теперь
представляем себе так, что Логос вселенной облёкся составом данной человеческой
плоти? Можем ли мы сделать допущение, что путём телеологической подготовки из
поколения в поколение был создан, так сказать, телесный инструмент,
индивидуальный физический организм, человеческий мозг, способный вместить Разум
вселенной? Если так, то ведь надо полагать, что Иисус уже при жизни обладал
всеведением, что не согласуется даже с фактами евангельской истории и с Его
собственными словами. Не нестерпима ли для нас эта диспропорция масштабов:
сближение категорий космических в самом предельном смысле с категориями
локально-планетарными, узкочеловеческими? И нестерпима не потому, что она
превышает границы нашего разумения, а, наоборот, потому, что в ней слишком
очевиден продукт мышления на определённой, давно минованной культурной стадии,
когда вселенная представлялась в миллиарды раз миниатюрнее, чем она есть на
самом деле, когда казалось реально возможным падение на землю твёрдого
небесного свода и жуткий град из звёзд, сорвавшихся с крюков, на которых они
подвешены. Не точнее ли было бы поэтому говорить не о вочеловечении Логоса в
существе Иисуса Христа, а о Его в Нём выражении при посредстве великой
богорождённой монады, ставшей Планетарным Логосом Земли?
Согласно
Д.Андрееву, во Христе к нам пришел вовсе не Бог, но “Планетарный Логос”
Планетарный
Логос - Великая Богорождённая монада, выразительница Бога-Сына, божественный
разум нашей брамфатуры, древнейшая, самая первая из всех её монад, выразившая
себя в человечестве Иисусом Христом и возглавляющая подготовку нашего мира к
смене эонов. Планетарный Логос - Вождь всех сил Света в Шаданакаре.
Бог-Сын вовсе не страдал за наши грехи и даже
не приходим к нам – Он только “выражал” себя в Иисусе Христе. Кто же этот
“Планетарный Логос”? Можно ли назвать его “Единородным Сыном Божиим”? Единородным
(греч.моногенес, единственный) – нет. Он – богорожденная монада, а
богорожденных монад, по Д.Андрееву, по крайней мере несколько:
Все
неисчислимые мириады монад распадаются, насколько я знаю теперь, на две
онтологически различные категории. Одна - монады богорождённые. Их немного. Они
крупнее масштабно, они непосредственно вышли из непостижимых глубин Творца, они
предназначены к водительству мирами и с самого начала приступают к нему, не
зная ни падений, ни срывов и в дальнейшем только возрастая от славы к славе, от
силы к силе.
Даже на земле (“Шаданакаре” в тексте “Розы
Мира”) богорожденных монад, по крайней мере, несколько десятков
В Шаданакаре
к числу богорождённых монад принадлежат Планетарный Логос, Звента-Свентана,
демиурги сверхнародов, Великие Сёстры и некоторые из Верховных Иерархий.
Люцифер также является “богорожденной монадой”:
Ни
одна демоническая монада Шаданакара не входит в их число, хотя следует знать,
что Люфицер является монадой богорождённой - единственной из всех богорождённых
монад, совершившей богоотступничество.
К числу
“богорожденных монад” у Д.Андреева относятся “соборные души народов”:
Почти в
каждой метакультуре есть несколько национальных соборных душ, но, как правило,
одна из них принадлежит к иной иерархии, чем остальные. Только она является
богорождённой, как и демиург сверхнарода, и только она связана с ним особыми,
таинственными, духовными и материальными узами любви. Такие соборные души
составляют иерархию Великих Сестёр; в земной брамфатуре их около сорока.
Христос, таким образом, оказывается просто
одним из многих духовных существ, но никак не “Единородным Сыном Божиим”. Можем
ли мы сказать
“Ибо
так возлюбил Бог мир, что отдал одну из богорожденных монад (которых,
вообще-то, не меньше сорока), чтобы всякий верующий в нее не погиб, но имел
жизнь вечную”?
Тот, кто пришел к нам, согласно “Розе Мира”,
вовсе не Бог и не Единородный Сын Божий. Во Христе, в этом случае, мы
встречаемся не с Божьей любовью, но, в лучшем случае, с любовью “Планетарного
Логоса”. Возможно, при виде его жертвы и можно было бы восликнуть “Планетарный
Логос есть любовь”, но никак не “Бог есть любовь”. Но и сама Жертва оказывается
под большим вопросом, о чем мы подробнее поговорим ниже.
Согласно Библии (и Церковной вере) Христос,
по воле и замыслу Отца, добровольно предал Себя на смерть ради спасения людей.
Пророк Исайя, за семьсот лет до Евангельских событий, возвещает:
Кто поверил
слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня? Ибо Он взошел пред Ним, как
отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели
Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и
умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице
свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши
немощи и понес наши болезни; а мы думали, [что] Он был поражаем, наказуем и
уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония
наши; наказание мира нашего [было] на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все
мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил
на Него грехи всех нас. Он истязуем был, но страдал добровольно и не
открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред
стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих. От уз и суда Он был
взят; но род Его кто изъяснит? ибо Он отторгнут от земли живых; за
преступления народа Моего претерпел казнь. Ему назначали гроб со злодеями,
но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах
Его. Но Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению; когда же
душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля
Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его. На подвиг души Своей Он
будет смотреть с довольством; чрез познание Его Он, Праведник, Раб Мой,
оправдает многих и грехи их на Себе понесет. Посему Я дам Ему часть между
великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на
смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих и за
преступников сделался ходатаем.
(Исаия
53:1-12)
Замысел об Искуплении падшего человечества
Жертвой Христа существовал от создания мира:
И поклонятся
ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца, закланного
от создания мира. (Откр.13:8)
Иисус Евангелия подчеркивает, что идет на
смерть по воле Отца, в соответсвии с предсказаниями ветхозаветных пророков:
Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в
его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут; или думаешь, что Я не могу
теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать
легионов Ангелов? как же сбудутся Писания, что так должно быть? (От Матфея
26:52-54)
Ибо и Сын
Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать
душу Свою для искупления многих. (От Марка 10:45)
Сыну Человеческому, как написано о Нем,
[надлежит] много пострадать и быть уничижену. (От Марка 9:12)
Но Иисус сказал
Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?
(От Иоанна 18:11)
Душа Моя теперь
возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я
и пришел. (От Иоанна 12)
Апостолы также
свидетельствуют, что смерть Христа – добровольная Жертва, совершившаяся по воле
и замыслу Бога:
Сего, по определенному совету и
предведению Божию преданного, вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных,
убили; (Деяния 2:23)
Бог же, как предвозвестил
устами всех Своих пророков пострадать Христу, так и исполнил. (Деяния
3:18)
Более того, Апостолы видят в смерти Христа за наши
грехи проявление Божьей любви, что было бы бессмысленно, если бы предание
Христа на жертвенную смерть не было деянием Бога:
Ибо так
возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в
Него, не погиб, но имел жизнь вечную. (От Иоанна 3:16)
Но
Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были
еще грешниками. (К Римлянам 5:8)
Согласно “Розе Мира” Отец вовсе не отдавал
Иисуса Христа в жертву ради нашего спасения. В Божий замысел вовсе не входила
смерть Христа за наши грехи
О,
Христос не должен был умирать - не только насильственной, но и естественной
смертью. После многолетней жизни в Энрофе и разрешения тех задач, ради которых
Он эту жизнь принял, Его ждала трансформа, а не смерть - преображение всего
существа Его и переход Его в Олирну на глазах мира. Будучи завершённой, миссия Христа
вызвала бы то, что через два-три столетия на земле вместо государств с их
войнами и кровавыми вакханалиями установилась бы идеальная Церковь-Братство.
Число жертв, сумма страданий и сроки восхождения человечества сократились бы
неизмеримо.
Крестная
смерть Спасителя – не осуществление Божьего замысла, но “трагический обрыв”,
приведший к “трагическим последствиям”, в частности, к искажению самого учения
Христа:
Во
всяком случае, общее искупление, то есть высветление всех эйцехоре, было бы в
конце концов совершено Христом, если бы Его миссия в Энрофе не была оборвана…
Но
если потусторонняя борьба Иисуса Христа с демоническими силами ознаменовалась
рядом мировых побед, то недовершённость Его миссии в Энрофе сказалась в
неисчерпаемом множестве трагических следствий.
Самоё
учение оказалось искажённым, перепутанным с элементами Ветхого Завета - как раз
теми элементами, которые преодолевались жизнью Христа, а если бы эта жизнь не
оказалась оборвана, были бы преодолены окончательно.
Иисус Евангелия, напротив, говорит о
цели Своего прихода:
Ибо и Сын Человеческий не для того пришел,
чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих.
(От Марка 10:45)
“На час сей я пришел” Иисус говорит о часе Своей смерти
(Ин.12:27)
Итак, почему мы говорим “Розе Мира” нет?
Потому, что “да” лишило бы нас веры в то, что слова Апостола “Бог есть любовь”
имеют под собой реальное основание. Веры в то, что Бог, которому мы
поклоняемся, не просто “выражал” нам Свою любовь из Своей безопасной
запредельности, но подлинно стал человеком, доступным боли и смерти и подлинно
претерпел муку и смерть ради нашего спасения.
Господь Иисус говорит: покайтесь и веруйте
в Евангелие. (Мар.1:15) Мы призваны сказать “да” Богу и поэтому сказать
“нет” некоторым вещам. Некоторые из них – явно плохие и безнравственные;
необходимость отвергнуть некоторые другие становится очевидна, когда мы немного
задумываемся о том, что значит верить. Мы призваны не просто отвернуться от каких-то
явно плохих вещей – пьянства, воровства или супружеской неверности – но и
повернуться к Богу, установить с Ним отношения, войти в Его семью. А для этого
надо научиться доверять – и повиноваться – нашему небесному Отцу. А это ставит
нас перед вопросом – а верим ли мы, хотя бы, в то, что Отец может и хочет
спасти нас и позаботиться о нас? Или мы верим “Розе Мира”, что он не всемогущ и
не в состоянии это сделать? Готовы ли мы с любовью покориться Его слову
(Ин.14:15), или предпочтем, следуя “Розе Мира” объявить его искаженным? Поверим
ли мы в то, что Отец из любви к нам отдал Сына Своего Единородного, или, следуя “Розе Мира” , примем, что в
Иисусе к нам приходил не больше, чем “планетарный логос”? Поверим ли мы, что Господь
наш Иисус Христос свободно и добровольно предал Себя на смерть ради нашего
спасения, или, как учит “Роза Мира”, что “его миссия была трагически оборвана”
Распятием?
Говоря коротко, кому мы последуем – Господу
нашему Иисусу Христу или тем духам, которые были духовными собеседниками Даниила
Андреева?
Я заканчиваю эту брошюру с молитвой о том,
чтобы Бог сам помог Вам обратиться к тому, что угодно Ему.
К другим электронным публикациям