XXI век -- время Даниила Андреева

Интервью с А.А.Андреевой, "Психологическая газета", 10(21), май 1998
Да, одно лишь сокровище есть
У поэта и у человека:
Белой шпагой скрестить свою честь
С черным дулом бесчестного века.
(Д.Андреев)
Когда идешь на встречу с человеком, которому восемьдесят три года, готовишься к печальному созерцанию беспомощной старости. Но на этот раз встреча началась с приятной неожиданности. Передо мной -- высокая, худощавая, быстрая женщина, которая сразу покоряет своим обаянием. В ней есть очаровательный женский шарм, притягателен и ее голос, -- молодой, высокий, музыкальный, -- наверное, очень приятно слушать, как она читает стихи своего мужа Даниила Андреева... Да, это Алла Александровна Андреева, вдова поэта.

Первое впечатление не обмануло. Нвверное, таким и должен быть человек в старости: сохранившим жизненную энергию и интерес ко дню сегодняшнему, устремленным в будущее и делающим дело своей жизни каждый день. Суждения ее глубоки и оригинальны, она умна, эмоциональна и наблюдательна. Тяжелый недуг не сломил ее, и она по-прежнему ведет активный образ жизни, -- конечно, теперь невозможный без помощи друзей. Летом выходит книга ее воспоминаний, недавно издан последний том Собрания сочинений Даниила Андреева. Алла Александровна входит в попечительский совет Благотворительного фонда имени Даниила Андреева, который регулярно проводит конференции, чтения, посвященные Даниилу Леонидовичу. Она живет интенсивной духовной жизнью, ходит на концерты, выступает с чтением стихов мужа, много слушает любимой ею музыки и мечтает, чтобы в XXI веке осуществилась мечта Даниила Андреева, разделяемая ею, -- объединение человечества на этических принципах в единое всемирное Братство...

Даниил Андреев был большим поэтом и философом, некоторые считают его и мистиком; духовный мир этого человека составлял целую Вселенную. Хронологическая же канва его жизни не богата событиями. Даниил Андреев родился 2 ноября 1906 года в Берлине, в семье известного писателя Леонида Андреева и Александры Михайловны Велигорской. Крестным отцом мальчика был Алексей Максимович Пешков, тогда уже знаменитый. Мать умерла от послеродовой болезни, и Даню воспитывала сестра матери, Елизавета Михайловна, и ее муж, широко образованный врач Филипп Александрович Добров. Даниил учился в частной московской гимназии Репман, где получил хорошее общее образование, с 1924 года занимался на Высших государственных литературных курсах. В 30-е годы работал художником-шрифтовиком. Писал стихи, но не печатал, -- они расходились в рукописных списках. Во время войны -- рядовой 196-й стрелковой дивизии. В 1946 году издал в соавторстве книгу "Замечательные исследователи горной Средней Азии". В 1947 году Даниил Андреев был арестован по 58 ст. Заключен во Владимирскую тюрьму, где отбывал срок десять лет. Здесь он обдумывал замысел и начал записывать "Розу Мира". Выйдя из тюрьмы в 1957 году, работал над рукописью книги "Роза Мира" и закончил ее. Умер Даниил Андреев 30 марта 1959 года, похоронен на Новодевичьем кладбище.

-- Алла Александровна, мне бы хотелось в нашей беседе решить две задачи: во-первых, для тех, кто читал Даниила Андреева, симпатизирует его творчеству, -- рассказать о нем самом, вдохнуть жизнь в его портрет, -- потому что никто другой не смог бы это сделать лучше Вас; и, во-вторых, для тех, кто не читал, не знает его имени, -- приоткрыть дверь в его мир, заинтересовать необычной книгой "Роза Мира".

-- Из-за того, что первой вышла "Роза Мира" -- а на нее накинулись оголтелые окультисты, -- вышло так, что писатель Даниил Андреев не занял того места, которое должен занять в русской культуре. Собрание сочинений Даниила Андреева, его первый том, открывает поэтический ансамбль "Русские боги" -- двадцать глав, из которых три он не успел написать. Но это целая большая книга, для него принципиально важная. Интересно и то, что началом "Розы Мира" была предполагаемая глава этой книги, которая называлась "Метаисторический очерк". Она потом разрослась в самостоятельную книгу, отчасти потому, что материал для него душевный оказался гораздо больше, а отчасти, как он мне объяснял, потому, что он считал стихи совершенно непереводимыми, а ему хотелось, чтобы книга уже могла быть в мире, -- не только в России, но и в мире.

По сути, Даниил Андреев -- это поэт одной темы. И "Русские боги", и "Роза Мира", и "Железная мистерия" -- это, по существу, одно и то же, но если "Русские боги" -- поэтический ансамбль, то "Железная мистерия" -- это поэтическая драма, а тема все та же: многослойность мира, слитность наша с миром иным, невидимым, и преломление вот этой олицетворенной борьбы Добра и Зла в русской культуре и русской истории. Очень важно, чтобы люди знали поэта Даниила Андреева, потому что он очень большой поэт, необыкновенно музыкальный, необыкновенно владеющий техникой стихосложения, кроме всего прочего. А когда великолепное мастерство стиха соединяется с очень серьезными мыслями, получается произведение, требующее от читателя большой самостоятельной духовной работы. Сейчас его читать довольно трудно, хотя встречается много людей, которым уже понятно его место в русской и мировой культуре. Меня гораздо меньше смущает непонимание , которое существует вокруг имени Даниила Андреева в среде людей верующих, -- потому что, бесспорно, Даниил Андреев -- фигура XXI века, его понимание еще впереди, -- чем та невыносимая чепуха, то оккультное безумие, которое окружило имя его книги "Роза Мира". Поэтому повторю еще раз: мне кажется очень важным, чтобы люди знали поэта Даниила Андреева.

-- Алла Александровна, у Даниила Леонидовича существовал роман, за который он и был арестован в 1947 году, "Странники ночи". На самом ли деле он сожжен органами Госбезопасности, или же есть надежда, что роман найдется где-то в архивах?

-- Да, действительно, от имени Фонда Д.Андреева мы обратились в ФСБ, и нам выдали два тома личного дела Даниила Леонидовича и два тома моего дела. Там есть Акт о сожжении книги, но какая-то может быть надежда, что где-то, -- например, в Президентском архиве, бывшем Сталинском, -- что-то и найдется, но у меня лично мало на это надежды.

-- Дело, по которому Вы были арестованы, тоже связано с этой книгой?

-- Кроме Даниила Андреева по этому делу было арестовано двадцать человек. Его арестовали 21 апреля, по дороге в Харьков, где он должен был читать лекцию по своей книжке "Русские путешественники в Африке" (она так и не вышла, была только в гранках), а меня -- 23 апреля. Недавно, таким образом, исполнился пятьдесят один год, как нас арестовали. Я забыла в прошлом году отметить пятидесятилетие.

-- Это событие, наверное, тяжело отмечать?

-- Ну почему? Вот пятьдесят лет тому назад нас убили, а мы живы. То, что пережито -- уже не печаль. Раз это Господь послал, и раз удалось с Его помощью это пережить, значит, все правильно.

-- Алла Александровна, хотелось бы узнать что-то о Вас самих, о Вашей жизни до втсречи с Даниилом Леонидовичем, Вашем детстве.

-- О свей жизни я подробно рассказываю в книге мемуаров, которую издает этим летом Фонд им. Д.Андреева. Родилась я в Москве, родители мои -- петербуржцы, переехавшие в Москву. Мне ужасно много лет, я родилась в 1915 году. У меня было очень хорошее детство, у Даниила тоже, он очень любил свое детство и всегда радовался и благодарил Бога, что вырос не в семье отца. Это и правда большое счастье. Потому что он вырос в совершенно замечательной семье, любимым младшим ребенком. Детство его старшего брата Вадима, который обожал отца, было, конечно, не таким светлым, каким было детство Даниила. Новая семья Леонида Андреева совершенно заслонила от него старшего сына, и ребенок трагически воспринимал свою ненужность в семье. Его Добровы тоже хотели к себе взять и воспитывать обоих мальчиков, но Вадим просто не мог жить без отца.

У меня было очень хорошее детство, очень хорошие родители. Отец мой -- профессор физиологии, один из основателей советской физиологии труда, Александр Петрович Бружес. Мама, слава Богу, была просто мама, поэтому у нас был дом, что изумительно. Брат младше меня на восемь лет, он умер два года назад. Училась я в Москве, в бывшей Хвостовской гимназии, которая тогда уже была советской школой. Я рано начала работать, с пятнадцати лет работала корректором. Потом стала художником. Учиться тогда было негде, а позже, когда открылся Институт повышения квалификации художников-живописцев, меня туда приняли по работам. И дальше всю жизнь я работала художником, даже в лагере.

-- В лагере, наверное, это спасло Вам жизнь.

-- Конечно. У меня никогда не было здоровья, я работала Бог знает как много, но хотя бы в зоне. Конечно, не знаю, как бы я выжила на общих работах. А кроме того, работа художника позволила мне в лагере заниматься самодеятельностью. И вот там я начала читать стихи. Сейчас я их читаю много и, как говорят, неплохо, а единственная моя школа чтения -- это лагерь.

-- Складывается впечатление, что у Вас хорошо поставленный голос. Я даже подумала, что Вы где-то учились драматическому искусству или пению. Это так?

-- Нет, что Вы! В лагере была женщина одна, как-то связанная с Малым театром, она немножко со мной позанималась, вот и все. Голос у меня не поставлен. Как я читаю... Дело в том, что я очень не люблю актерского чтения стихов. Актеры читают стихи будто прозу. Но если это проза, -- то зачем она рифмованная? Так, как учат актеров читать стихи, можно читать басни, "Ворону и лисицу", но так нельзя читать поэзию. Это неверный подход к поэзии. Суть стиха -- музыка. Суть поэзии Даниила Андреева -- музыка и ритм. Например, он мне рассказывал, что поэма "Навна" -- его и моя любимая -- вообще родилась из ритма. То есть возникает образ того, что надо передать, а потом этот образ находит прежде всего ритмическое выражение. Я читаю так, как читал Даниил, а он читал вот по этому принципу, принципу музыкального ритмического произведения. Разница между нами такая: он читал в квартире и очень немногим людям, я же читаю где хотите, от Лондона до Владивостока, и мне все равно, сколько людей меня слушает -- слушали меня и по пять, и по пятьсот человек.

Вот что еще важное хочу сказать о чтении стихов. Я всю жизнь любила музыку, до сих пор слушаю ее много и много хожу на спектакли театра "Новая опера", особенно когда дирижирует душа этой оперы, Евгений Колобов. Мир музыки принес мне понимание, что стихи надо читать так же, как поют романсы, -- не говорить нараспев, нет, но к каждому стихотворению относиться так, как певец относится к тому музыкальному проищведению, которое исполняет, -- создавать своим чтением законченный музыкальный образ поэтического произведения.

-- Хотелось бы поподробнее узнать и о Ваших художественных работах.

-- Всю жизнь я работала художником, пока не ослепла. У меня была выставка прошлым летом, но ее составили только мои картины девяностых годов. Я закончила как живописец, а потом работала как график и перешла из живописной секции МОСХа в графическую секцию. В Музее Востока была моя выставка, там выставлялись графические работы по Памиру и Монголии. Монгольские работы я подарила этому музею.

-- Алла Александровна, расскажите, как Вы познакомились с Даниилом Андреевым.

-- Я вышла замуж двадцати двух лет за друга Даниила, художника Сергея Николаевича Ивашова-Мусатова. Ну и первым человеком, с которым мой муж меня познакомил, был Даниил Андреев. Но с Даниилом мы поженились через семь лет, когда моя жизнь с Сережей полностью развалилась. Тогда Даниил был на фронте и вообще много чего произошло. Он вернулся осенью сорок четвертого года с фронта, и с этих пор мы были вместе, а в апреле сорок седьмого нас арестовали. Дружба Даниила с Сергеем ничем не была нарушена, они оставались друзьями, и я была до самой смерти Сережи в очень хороших с ним отношениях.

-- Алла Александровна, давайте поговорим о детских годах и впечатлениях Даниила Леонидовича. Ведь его мать умерла, когда мальчику было всего две недели от роду... -- Вы знаете, дело в том, что его тетя и крестная мать, Елизавета Михайловна, родная сестра Александры Михайловны Велигорской, ему действительно заменила мать, он ее и называл "мама". Филиппа Александровича Доброва, своего приемного отца, он очень любил, так, как не все сыновья любят своих отцов. Леонида Андреева он не мог любить, -- он его почти не знал.

-- Но он виедлся с ним?

-- Да, он виделся с ним, его маленьким мальчиком привозили к отцу в Финляндию, отец тоже приезжал в Москву. Но ведь Леонид Николаевич умер в девятнадцатом году, и последнее время из Финляндии нельзя уже было ездить в Россию. Дело в том, что местечко, в котором жила новая семья Леонида Андреева, Ваммель-Суу, оказалось в той части России, которая отошла к Финляндии. -- Видимо, именно в дорогой ему семье Добровых и сформировались его интеллектуальные и литературные интересы...

-- Это была очень интеллигентная семья, -- все, что касается культуры, там было живым. Но мне хочется сказать о совершенно особом строе личности Даниила. Бывает религиозная структура личности. И где бы такой человек ни жил, какие бы ни были кругом влияния, этот человек останется религиозным. Он необязательно будет православным, -- православный он в России, -- он будет католиком в Испании, буддистом в Индии, но это религиозная по своей структуре личность, это человек, который не помещается целиком в нашем мире. Как случается, что человек по воспитанию, по окружению вроде даже верующий, а структура личности у него -- полностью материалистическая.

-- То есть можно сказать, что он сам сформировал свои пристрастия.

-- Он не то, что сформировал, это не формирование, -- сформироваться ему помогали, -- но вот данные, возможности принадлежат самому человеку. Дети, воспитывамые в одной семье, братья и сестры, могут совершенно не походить друг на друга как личности. И в то же время с посторонним человеком Вы можете почувствовать такое созвучие, иррациональное полностью, какого нет с близкими людьми. Психологи, на мой взгляд, все хотят сделать слишком осязаемым, а есть вещи совершенно не осязаемые. Жизнь ведь вообще иррациональна, история иррациональна, вся жизнь на земле иррациональна абсолютно. Вы же знаете, не только Сталин учился в семинарии, -- какие изверги отуда выходили! Поступали туда, преследуя конкретные жизненные цели, -- но то, что было в их личности подлинным, в конце концов проявлялось, несмотря на семинарию. В своей жизни я видела много детей, совершенно не похожих на родителей, они имели богатый духовный мир, хотя условия этому не способствовали.

Даниилу очень повезло с атмосферой этой семьи. Добровы были семья широкая, добрая, православная. И еще Даниилу повезло вот в чем: у родителей в доме бывала актриса Художественного театра Надежда Сергеевна Бутова. Когда ему было лет пятнадцать, Надежда Сергеевна занялась его религиозным воспитанием. Она его просто приучила к богослужению. Но я продолжаю утверждать, что со структурой личности рождаются. Я часто спорю с современными мамами, говорю им: оставьте душу ребенка в покое, не трогайте ее. У ребенка душевный мир очень богатый. Ребенка надо приучать к внешней дисциплине, потому что ему будет очень трудно жить, если он привыкнет делать то, что хочет, когда хочет и как хочет. Ребенок должен знать сызмальства, что он делать должен и чего ему делать нельзя. И вот к этому надо приучать. А душевный мир, духовное богатство -- да дети нас сами многому научат!

Возвращаясь к Даниилу Андрееву... Сохранились его детские тетради. Это же надо, у нас погибло абсолютно все, весь архив сожжен на Лубянке: его роман, стихи, письма Леонида Андреева и наша с Даниилом фронтовая переписка, -- а детские тетради сохранились! Эти тетради Даниил оставил у матери Сережи Мусатова.

В детстве он сочинял истории планет, которые где-то есть во Вселенной, рисовал карты придуманных им стран, полные удивительными названиями рек, городов, морей. Сочинял династии царей, полководцев, мореплавателей. И все это вперемешку с динозаврами, которых он обожал.

-- Такие разнообразные интересы в детстве: и палеонтология, и история, и география, и астрономия...

-- Как будто кто-то его уже готовил, как будто в детской головке эти удивительные звуки уже были, эти поразительные имена...

Основа же текста "Розы Мира" написана им в тюрьме. Он писал сначала на клочках, и все отбирали, а после смерти Сталина разрешили пользоваться бумагой и чернилами, и с 53-его года он мог в тюрьме работать.

-- Как же он хранил в тюрьме текст такого произведения?

-- Помогала вся камера хранить, прятать, а потом отрывки переписаны были.

-- И все десять лет он находился во Владимирской тюрьме?

-- Сейчас я Вам точно скажу. Тринадцать месяцев Лубянки, полгода Лефортова, а остальное -- Владимирская тюрьма.

-- А почему не лагерь, а тюрьма?

-- А потому что это -- самая высшая мера наказания. Дело в том, что будь мы арестованы немного раньше или немного позже, -- нас бы расстреляли. Потому что было очень короткое время, -- по-моему, года полтора, -- когда в Советском Союзе смертную казнь заменили двадцатью пятью годами, и только поэтому мы живы, только поэтому. Он получил двадцать пять лет тюрьмы, я двадцать пять лет лагеря, остальные получили от десяти до двадцати пяти лет лагеря. В тюрьму пошел только он как главный -- позже это стали называть "паровоз".

-- То есть вас судили как террористическую группу.

-- Началось с романа "Странники ночи", со стихов, с антисоветских мнений и высказываний, а потом нам пришвартовали подготовку покушения на Сталина. Я иногда на выступлениях говорю, что вот этого, к сожалению, не было. Такое обвинение, конечно, чушь полная. Мы же его никогда и нигде не видели.

-- В романе "Странники ночи" была очень интересная теория о Синих и Красных эпохах.

-- Да, это очень интересная вещь -- доклад Леонида Федоровича Глинского, одного из героев "Странников ночи", о чередовании Синих и Красных эпох в истории России. Условно синим цветом обозначено преобладание духовности в обществе, когда расцветают искусства, поднимаются религиозно-этические проблемы, а красным -- преобладание материального, прагматического подхода к действительности. И упрощенно суть этого взгляда на историю России такова: эти эпохи все время чередуются, причем Синяя эпоха имеет всегда красное подполье, которое потом вырывается наверх, становится главенствующим, а синяя часть тогда становится подпольем. Во времена Красных эпох трезвый реализм приводит к ускорению технического прогресса, проблемы этики отступают на второй план, в стране может установиться тоталитарный режим. Эта закономерность существует во всей истории России, да, вероятно, и всякой другой страны. В романе был необычайно интересный разбор всей русской истории с этой точки зрения.

-- И нигде не осталось никаких заметок, черновиков Даниила Андреева, раскрывающих эту тему?

-- Ничего. Но тот, кто увлечется этой идеей, может сам с такой точки зрения всю историю рассмотреть. Даниил-то оперировал здесь самыми реальными, всем известными фактами. И эта теория вполне логична, она не опирается на откровения, которые легли в основу "Розы Мира". Это чисто интеллектуальная работа, научный взгляд на историю России. Причем там был еще один интересный момент: чем больше мы погружаемся вглубь истории, тем цвета как бы меньше отличаются: красный -- он синеватый, синий -- красноватый, там все переплетено. Чем позднее эпоха -- тем синева глубже, а краснота -- ярче. Сейчас в глубине общественной жизни созрела, уже прорывается на поверхность настоящая духовность, которая символизируется поднятием церкви.

Ведь почему, например, сбрасывали колокола? Вовсе не потому, что без бронзы не могли обойтись. Ее можно было другим путем взять. Колокол очищает воздух от нечисти, говоря прямо. Разгоняет нечистую силу, когда звонит, -- вот их и сбрасывают. Поэтому вне зависимости от того, какая вера в стране, красные стремятся уничтожать церкви и колокола. Вот, к примеру, Монголия. Ведь там сожгли и уничтожили гораздо больше, чем у нас, потому что у нас церкви были каменные, а у них были деревянные. Когда мы туда приехали в 1989 году, там оставался один действующий монастырь и церковный ансамбль в Улан-Баторе. Один на всю Монголию! В другом монастыре был музей. Потом мы были в Хархорине -- это правильное название Каракорума, столицы Чингисхана. В 1989 году там было так: большой прямоугольник, обнесенный белой стеной со ступами, и четыре церкви, превращенных в музеи. Одна каменная, тибетская, и три деревянных, монгольских. Все! И вот в Монголии в церквях гонги, и я, конечно, в один из них ударила. Совершенно изумительный звук, очень похожий на звук наших колоколов, гораздо более похожий, чем у католического колокола. У католического -- более высокий звук. И этот гонг тоже было слышно издалека -- за сорок верст, он и созывал на службу, и очищал. Это очень серьезные вещи.

Говоря о чередовании Красных и Синих эпох, можно сказать, что самое главное, что произошло в XX веке -- это облом материализма. Причем в большей степени произошло это в России, и ярко выраженная духовность, по моему мнению, -- тоже в России. Я исхожу из того, что сама видела. Я видела, конечно, немного. Католическая Польша, на мой взгляд, -- совершенно политизирована, Чехия -- здравая, в меру верующая, -- и это при том, что Прага была сердцем средневековой Европы, -- но это в прошлом. Франция -- я там ничего не увидала, Англия -- но я в Англии видела рукоположенных женщин, -- что после этого можно говорить об Англии? Это же кощунство! Женщина доложна быть тем, чем Господь ей заповедовал, но не священником, который символизирует Христа. У женщин важная роль! Все позабыли о женах-мироносицах, в том числе и сами женщины. Все позабыли, что воскресший Христос явился первый раз именно женщине, Марии Магдалине, -- но она после этого не полезла в епископы, она пошла в пустыню. Женщина -- это молитвенница, соратница, помощница, воспитательница. В женщине есть огромная сила, иногда пугающая. Духовный потенциал ее велик, просто он другого звучания, чем у мужчины, вот и все. Господь создал мужчину и женщину с разными задачами тому и другому, и не надо их путать.

-- Алла Александровна, хотелось бы побеседовать о военных воспоминаниях Даниила Андреева. -- Он говорил, что два года армии были для него тяжелее, чем десять лет тюрьмы. И даже не потому, что на войне могли убить (он служил в полевом госпитале на передовой), -- поскольку в тюрьме могли убить тоже, -- но на войне абсолютно невозможно было творчество. А для него без творчества не было жизни.

-- А кем он служил в полевом госпитале?

-- Санитаром, регистратором, -- он же был нестроевой рядовой. Сначала на Кубинке, потом он шел через Ладожское озеро "дорогой жизни" с 196-й стрелковой дивизией, в которой воевал. Они одними из первых шли через ладогу. Были в блокадном Ленинграде какое-то время, голодали со всеми, в похоронной команде он там работал, потом был Шлиссельбург, а потом -- Латвия. Блокадному Ленинграду посвящена поэма "Ленинградский апокалипсис" -- это шестая глава книги "Русские боги".

-- Алла Александровна, самая известная книга Даниила Андреева -- "Роза Мира". Жанр этого произведения определяют как откровение, видение, подобно "Божественной комедии" Данте или стихам У.Блейка. Как пришло к Даниилу Андрееву его откровение?

-- Отчасти каждый писатель, каждый художник, музыкант, композитор это состояние знает, но тут вопрос масштаба художника. Иногда даже большой художник не знает, кто им владеет. Композитор пишет то, что он слышит, -- Бетховен, Моцарт слышали звуки с неба. Некоторые современные композиторы и исполнители тоже слышат, но только снизу. Они слышат очень страшные миры. Вся рок-музыка и металл описаны были еще Даниилом Андреевым в "Розе Мира": это же музыка Игв. В тюрьме, в 50-е годы, он услышал эту предстоящую музыку. Даниил отличал Свет от Тьмы, и в этом его огромная роль. В своих видениях, состояниях совершенно особых он четко отличал светлые состояния от темных. Это очень важно. Иногда на моих выступлениях спрашивают об этом, и я всегда предупреждаю: перестаньте ходить Туда и обратно, безопасно ходить Туда и обратно могут только святые. Но святые заслужили это право хождения в миры иные уже тем, что они не такие, как мы, их сущность стала иной. А Даниил за эти состояния заплатил жизнью. У него потому и был инфаркт, потому он и умер. Я считаю, что это наиболее чистая плата за такие знания. Могло быть хуже: он мог сойти с ума. Заниматься этими вещами не надо. Если родился такой человек, как Даниил, которому определено донести до людей откровение, его все равно эта сила выберет и потащит. То же касается идей Даниила Андреева о грядущем преобразовании мира: не стоит сегодня браться за политическое переустройство мира, о котором мечтал Даниил Андреев, -- еще не время. Читатели, которых привлекли такие вещи, могут пропустить необыкновенно важную часть "Розы Мира" -- все, что Даниил называл созданием человека облагороженного образа. Начинать надо с этого, начинать надо с воспитания, чтобы люди поняли, что такое этика. И не нам преобразовывать мир, а по-новому воспитанным людям, и тогда Господь сведет их вместе. Суть-то будущей Розы Мира, будущего всемирного Братства в том, чтобы политика стала этической. Я говорю "этика", а не "религия", подразумевая терпимость друг к другу людей разных конфессий. Новую религию нельзя придумать, даже если самые лучшие люди соберутся и будут самые лучшие идеи высказывать. Единая религия будет тогда, когда будет Второе пришествие Христово, Сын Божий и даст нам эту религию.

У Даниила всю жизнь была мечта: основать школу для этически одаренных детей, не музыкально, не театрально, а именно этически одаренных. У него в тюремных черновиках -- программа такой школы, ее расписание, он обдумывал даже костюмы, в которых школьники будут ходить, -- создание такой школы было мечтой его жизни.

Я очень рада, что организован Благотворительный фонд имени Даниила Андреева. У Фонда задачи очень большие, хотя, конечно, сейчас пока еще можем сделать немного. Мы начали с публикации произведений Даниила Андреева. Седьмой год проводим Международный конгресс, программа его разнообразна и велика, пытаемся включить в нее и работу с детьми. Но мы надеемся, что в будущем, когда Фонд встанет на ноги, именно эта часть работы, воспитательная, связанная с созданием будущего человека облагороженного образа, займет самое важное место в нашей работе. Мы верим, что когда-нибудь сможем осуществить мечту Даниила Андреева об этической школе...

Пока мне кажется, я все сказала, что могла вам сказать. И мне остается, пожалуй, закончить нашу беседу тем, с чего она началась. Чтение Даниила Андреева вызывает восторг у некоторых любителей оккультных наук, им кажется, что они нашли в его лице единомышленника. Эти люди его невнимательно читают. Так же невнимательно читают Даниила Андреева и те, кто категорически его отрицает, проклинает, считает еретиком и прочее.

Наступает XXI век. Каждый век имеет свое совершенно неповторимое лицо. Только сейчас мы начинаем немножечко осознавать тот XX век, который мы же и прожили. Впереди век XXI-й. Он будет веком особым. Я вслед за Даниилом Андреевым очень верю в то, что он будет поворотом к свету и добру. Меня заставляет верить в это особая активность и агрессивность темных сил, которую мы сейчас можем наблюдать. А ведь тьма сгущается перед рассветом, и черные силы активизируются перед наступлением света. Именно мрак сегодняшнего дня и заставляет меня верить в то, что XXI век будет веком светлого религиозно-культурного строительства, соединения в Братство тысяч людей высокого духа на всех концах земли.

-- Благодарю Вас, Алла Александровна, за интересную беседу, и дай Вам Бог здоровья.

"НЕЗАКОННОЕ ЯВЛЕНИЕ" РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, ИЛИ ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Когда вслушиваешься в судьбу Даниила Андреева, невольно чудится судьба иная, а за ней сквозит образ Мастера, печального персонажа с безысходной судьбой его романа. Борис Пастернак назвал Михаила Булгакова "незаконным явлением" в литературе. Эти слова, бесспорно, можно отнести и к Даниилу Андрееву. При всем различии духовного мира и творчества, Михаил Булгаков и Даниил Андреев схожи -- темой и судьбой последних работ. Именно тема определила трагичность их судеб. Тема, невозможная для публичного обсуждения во времена Сталина, немыслимая в материалистическом обществе: Бог и дьявол, силы Света и силы Тьмы, Добро и Зло... Конечно, тема Добра и Зла и тех, кто олицетворяет их, -- у Булгакова раскрывается лишь в повествовательной плоскости, он не погружается в глубины их сути, как Даниил Андреев, -- но тема названа, и она -- та же.

Пятнадцать лет разделяют рождение двух писателей, почти на двадцать лет позднее Даниил Андреев умирает. Эти два десятилетия во многом определили их биографию: Даниил Андреев прошел войну и тюрьму, в жизни же Булгакова не было этих страшных испытаний. Да и характер творчества Булгакова был иной: яркий, театральный, его сопровождала прижизненная известность, а отношение самого писателя к Сталину было неоднозначным. Даниила Андреева знали лишь в узком кругу московских друзей, и Сталина он не принимал категорически. Невозможность увидеть поставленными на сцене и напечатанными свои произведения повергала Булгакова в беспросветные глубины депрессии и отчаянья, побуждала писать тирану и просить его. Темы, которые волновали Даниила Андреева, изначально закрывали перед ним двери советских издательств, да он туда и не стучался, -- ему бы выжить, сохранить и донести хоть часть написанного до потомков... Различны эти люди и их судьбы, -- но оба они жили под гнетом одной, всевластной над их жизнью и творениями Силы.

Обреченность, бессилие, -- и заклинание: "Чтобы узнали!" Последнее, и главное, произведение о силах Тьмы и мире Света пишется людьми умирающими как завещание потомкам.

Даниил Андреев, безнадежно больной после инфаркта, выходит из тюрьмы и пишет "Розу Мира". Умирает он через пять месяцев после ее окончания... Михаил Булгаков, смертельно больной, диктует и диктует жене "Мастера и Маргариту". "Он повторял, что ему необходимо закончить Мастера, это была любимая вещь, дело его жизни", -- вспоминает Елена Сергеевна Булгакова. В последние дни Булгаков диктует последние главы. Его жена так рассказывает о последнем желании мужа: "Он мне дал понять, что ему что-то нужно... Тогда я догадалась и спросила: "Твои вещи?" Он кивнул с таким видом, что и "да", и "нет". Я сказала: "Мастер и Маргарита"?" Он, страшно обрадованный, сделал знак головой, что "да, это". И выдавил из себя два слова: "Чтобы знали, чтобы знали".

Михаил Афанасьевич и Даниил Леонидович ушли не узнанными. Жены сохранили, издали, донесли до нас все, что написано ими. Это возлюбленные, для которых в жизни главное -- творчество мужа. Спасибо им великое: два писателя заговорили с нами благодаря бескорыстной работе многих, но прежде всего, -- вере, надежде и любви своих жен.

"Я тяжело болен, годы жизни моей сочтены. Если рукопись будет уничтожена или утрачена, я восстановить ее не успею. Но если она дойдет когда-нибудь хотя бы до нескольких людей, чья духовная жажда заставит их прочесть ее до конца, -- идеи, заложенные в ней, не смогут не стать семенами, рождающими ростки в чужих сердцах". (Д.Андреев)

"Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля! Как таинственны туманы над болотами. Кто блуждал в этих туманах, кто много страдал перед смертью, кто летел над этой землей, неся на себе непосильный груз, тот это знает. Это знает уставший. И он без сожаления покидает туманы земли, ее болотца, он отдается с легким сердцем в руки смерти, зная, что только она одна успокоит его". (М.Булгаков)

Интервью провела ЖИГАРЬКОВА Ольга.

 

 

На заглавную страницу нашего сайта о Розе Мира

В раздел "Наша библиотека"

Hosted by uCoz